Народ Моржа - Страница 102

102

– А тут кто? Для кого приготовлено?

– Во дурак-то! – обратился Медведь к Бизону.

– Это пройдет, – пожал плечами вождь и добавил со вздохом: – Наверное.

– Щас вылечим, – заверил Кижуч и понюхал содержимое стопки. – За что пить будем?

– За хозяйку, – сказал Семен. – Вспомним Веточку.

Присутствующие переглянулись с некоторым недоумением, вождь снова пожал могучими плечами и, подавая пример, первым отправил в рот содержимое глиняного стаканчика.

Пищевод обожгло, в нос изнутри ударил знакомый, но забытый аромат сивухи. Семен запил самогон травяным отваром из кружки и почувствовал, что голоден – просто зверски. Кончиком ножа он перебросил несколько кусков из общего блюда к себе в миску и принялся набивать желудок – мясо оказалось мягким и приготовлено было с использованием знакомых специй. Семен вспомнил, что руки Сухой Ветки его не касались, и ему вновь стало тоскливо. Спирт, всасывающийся в кровь, казалось, еще больше усиливал это чувство. Надеясь выбить «клин клином», Семен разлил по второй.

Выпили, закусили. Помолчали, смакуя нарастающее чувство родства. Потом Кижуч завозился на своем месте – он устраивался поудобней для долгой беседы:

– Ну, и как там оно – в Нижнем мире? Ловко ты ее на этот раз – мы даже не поверили сначала!

– Что ловко-то? – пожал плечами Семен. – Доплыли с хьюггами до горькой воды и стали там жить.

– А Ветку как?

– Что «Ветку»?! – Комната стала светлее и просторнее, но настроение не улучшилось. – Я же говорил вам, что иду не за ней. Ее больше не вернуть.

– Конечно, говорил, – подтвердил начинающий пьянеть Медведь. – Ты всегда так удачу колдуешь!

– Погоди! – остановил его Кижуч. – Может, это все-таки не она? Может, мы спутали, а?

– Чего спутали?! – возмутился Медведь. – Сколько раз уже проверяли – все сходится!

– Не-е-е, – протянул уже слегка нетрезвый Кижуч, – пускай теперь Семхон сам подтвердит! Он же с ней… по ней… в ней… Ну, в общем, понимает он!

– Как же он ее под… – Медведь громко икнул, – …твердит, если она того? Сбежала если?

– Найдем! – твердо заявил Бизон. Он стукнул кулаком по столу и рявкнул: – Рюнга! Тащи ее сюда!

Тонкие бревна потолка пришли в движение – они прогибались под чьими-то тяжелыми шагами.

– Подслушивает, – с пьяной фамильярностью подмигнул Кижуч Семену. – Сейчас заявится.

Дверь распахнулась, в помещение хлынул холодный воздух. Вместе с ним внутри оказались толстая низкорослая тетка и светловолосая худенькая девочка. Тетка эту девочку держала и толкала перед собой. Одну руку ей пришлось отпустить, чтобы закрыть за собой дверь. Пленница этим воспользовалась – освободилась от захвата и рванулась наружу. В последний момент тетка поймала ее за волосы и буквально швырнула к столу, где сидели главные люди лоуринов. Девочка негромко взвизгнула и кинулась на обидчицу, целясь ногтями в лицо. Взмахом мощной руки тетка отбила атаку и…

– Стоять!!! – крикнул Бизон и снова стукнул кулаком по столу. – Совсем бабы озверели!

Девочка закрыла лицо руками, а тетка свои руки уперла в бока. Такая поза в сочетании с просторной меховой рубахой сделала ее фигуру вообще круглой, точнее квадратной. В полутьме Семен разглядел, что это действительно Рюнга – чуть постаревшая и, кажется, снова растолстевшая.

– А ты не ори, – сказала женщина басом и подошла к столу. Толстыми и не слишком чистыми пальцами она ухватила с блюда кусок мяса, запрокинула голову, отправила его в рот и принялась жевать. Проглотила, отерла жирные губы тыльной стороной ладони и, глядя на Семена, заявила:

– Приветствую тебя, Семхон Длинная Лапа!

В голове у Семена шумело, но он сообразил, что здоровается с ним Рюнга не «по уставу» – так звучит приветствие воинов-мужчин. Кижуч понял недоуменный взгляд Семена и пояснил:

– Без тебя наши воительницы совсем от рук отбились – творят, что хотят! Даже посвящение – свое, женское, – устраивать начали. А Рюнга у них теперь вроде как главная.

– Р-разберемся! – с пьяной самоуверенностью пообещал Семен. – А что за девчонка?

– Не узнаешь, что ли?

– Не-а… Ну, может, и видел в поселке или даже здесь. Они тут часто вокруг Ветки крутились.

– Ты ее саму спроси, – с пьяной ухмылкой посоветовал Медведь. – Пусть и тебе расскажет.

– Да? – заколебался Семен, но потом развернулся и поманил к себе девочку: – Иди сюда! Голову подними, руки от лица убери! Вот так! Стой ровно, смотри на меня и отвечай внятно: ты кто?

– Сухая Ветка…

– Хек, – крякнул Семен. – Тезка, значит. Хотя… Хотя, если честно, то похожа. Когда мы познакомились, Ветка вот так и выглядела.

– При чем тут похожа?! – удивился вождь. – Получается, что это она и есть.

– Перестань, – попросил Семен. – Ветка умерла… Я сам ее…

– Кто же спорит?! – встряла Рюнга. Она говорила теперь на октаву выше. – Конечно, померла! А потом возродилась – передала этой соплячке свое имя! Думаешь, только у мужиков так бывает?

– Ничего я не думаю… Имя – это внутренняя сущность…

– И внутренняя, и всякая! – заявила Рюнга. – Мы проверяли – вроде как всё без обману.

– Не мучайте вы меня, – попросил Семен. – Объясните толком, в чем тут дело.

– Понимаешь, Семхон, – начал вождь, – приходит однажды к Рюнге вот эта девчонка – ее, вообще-то, Эльхой зовут – и говорит, что желает быть воительницей. Она когда-то раньше уже просилась, но ее не взяли – слабосильная слишком. И, значит, опять приходит. Я, говорит, теперь Сухая Ветка и всем накостыляю. Посмеялись над ней, конечно, а она палку схватила и давай махать, хотя никто ее не учил. Ну, тетки ее за наглость уделали, конечно, до полусмерти. Только им и самим досталось – вон, Рюнга с тех пор без зуба ходит!

102